- Бон-жур! С праздником, мон-шер! - услышал ссыльный, выйдя за ворота.
Мимо ворот на новенькой пролетке катил его земляк Барабаев. Земляк был в цилиндре и под зонтиком.
"Визиты делает! - подумал Федор Степаныч. - И тут, скотина, сумел примазаться... Знакомых имеет... Было б и мне побольше украсть!"
Подходя к церкви, Федор Степаныч услыхал другой голос, на этот раз женский. Навстречу ему ехал почтовый тарантас, набитый чемоданами. Из-за чемоданов выглядывала женская головка.
- Где здесь... Батюшки, Федор Степаныч! Вы ли это? - запищала головка.
Ссыльный подбежал к тарантасу, впился глазами в головку, узнал, схватил за руку...
- Неужели я не сплю?! Что такое? Ко мне?! Надумала, Оля?
- Где здесь Барабаев живет?
- А на что тебе Барабаев?
- Он меня выписал... Две тысячи, вообрази, прислал... По триста в месяц, кроме того, буду получать. Есть здесь театры?..
До самого вечера шатался ссыльный по городу и искал квартиры. Дождь лил весь день, и не показывалось солнце.
"Неужели эти звери могут жить без солнца? -думал он, меся ногами жидкий снег. - Веселы, довольны без солнца! Впрочем, у них свой вкус".